Осенняя дилогия - история вторая, часть третья

[sherlie]

Традиционно жду комментариев :)




Гости прибыли накануне дня всех святых, ещё засветло. Правильно, сказала бабушка, после заката в такую ночь она бы никого в дом не пустила, будь это хоть какой гость распрекрасный. Но они успели - лорд Уолтер с камердинером, секретарём, парой слуг на все руки и дюжиной вооружённых до зубов охранников.
Кэтрин встречала гостей, её поддерживали под руки две камеристки. Потом она почувствовала себя дурно и отбыла в свои покои, а командование передала бабушке. Старой леди только того и надо было.
Бабушка отправила Анну подальше и строго-настрого наказала раньше ужина даже кончика носа вниз не показывать, а на ужин она сама её позовёт. Анна обрадовалась - работы с юбкой ещё много, а что за удовольствие смотреть на грязных и местами мокрых с дороги гостей? За ужином рассмотрит.
С песнями и серебряными нитями время до ужина пролетело незаметно. Бабушка, как и обещала, явилась за ней сама. Отвела за руку в комнату, заставила умыться, надеть чистое платье, тщательно расчесать и спрятать рыжие кудри под белоснежный чепец. И сесть за стол велела не рядом с ней и мачехой, а с мачехиными комнатными девушками. Нечего, мол. Пока обещание не дано, не нужно представляться этому… Здесь бабушка сказала такое слово, каких обычно леди вслух не произносит, испуганно перекрестила рот и зашептала молитву. Взглянула на Анну сурово, велела за ужином сидеть тихо и не высовываться. И после ужина - спать!
- Как спать, бабушка? Отец завтра возвращается, а у меня юбка недовышита! Да там всего-то до полуночи работы! - взмолилась Анна.
- Хорошо, заканчивай работу. А потом уже точно спать!
В зале горели свечи в большой люстре и по стенам, в камине пылали огромные дрова, кухонная прислуга сбивалась с ног, таская тяжёлые подносы, заваленные дичью, хлебом, сыром, сладкой выпечкой. И кувшины с элем и чем покрепче, ясное дело.
Гость сидел на почётном месте рядом с леди Кэтрин и бабушкой, Анна сидела не слишком далеко и украдкой рассматривала его. И, надо сказать, этот отцовский друг ей совсем не нравился. Бывало, что приезжали и получше.
Ладно толстый, отец тоже не тростинка. Но ещё и громкий - его голос было отлично слышно во всех углах немалой залы. И неаккуратный - хватал еду руками со всех блюд вокруг, вытирал пальцы о камзол и штаны. Или даже не вытирал - вдруг взял за рукав Кэтрин и стал что-то ей втолковывать про охоту на волков и кабанов, мачеха даже отшатнулась и наморщила нос, как всегда делала, если ей что-то сильно не нравилось.
А девушки рядом сплетничали, что гость приехал на громадном раскормленном коне, потому что нормальный конь такую тушу просто не выдержит. И что он уже пытался задирать юбки служанкам - Элис вывернулась и убежала, а Бесс сказала, что ей любопытно, что за лорд такой, и не стала убегать. Но она сама толстая, ей, наверное, такие по нраву. Хотя одежда его, надо сказать, знала лучшие дни - вышивка обтрепалась, бархат вытерся, дорожный костюм заштопан в трёх местах, и не слишком аккуратно, не иначе - охранники кинжалами штопали, - хихикала мачехина камеристка Дженет. Не слишком богатый гость, в общем, Бесс зря на подарок надеялась, вряд ли ей что-то досталось.
Эти разговоры огорчали. И вид гостя тоже огорчал. С чего бы это отцу выдавать её за такого? Денег не густо, сам тоже не блестящ, и даже не молод, и вот с таким - в постель? Такому - детей рожать? Впервые Анна задумалась о замужестве, как о чём-то нежеланном и неприятном.
Джейн-то вышла замуж за пригожего соседского сына, и у Фрэнсис муж тоже молод и привлекателен. Оба отлично ездили верхом, неплохо фехтовали, Уильям ещё и ножи метал. И танцевали неплохо, и петь умели. А этот…
Оказалось, что в свите лорда Уильяма прибыл музыкант, звали его Томми-менестрель. Он уже устраивался на лавке со своей лютней, крутил колки, подстраивал струны. В любой другой вечер, не в сегодняшний, Анна бы первая подскочила к этому менестрелю и стала выспрашивать - какие песни он знает, какую танцевальную музыку играет, не нужно ли подыграть. А сейчас сидела, как каменная, и механически отмечала - настроил, взял первый аккорд, запел.
Песня была ей незнакома - что-то о дороге и путниках. Сидящая рядом Нэнси шепнула, что не завидует тем, кто проводит в эту ночь в дороге - это ж надо совсем ума лишиться, чтобы выйти за стены, мало ли, что там? Анна была с ней полностью согласна - чтобы бродить по лесу ли, по дороге в ночь Самайна, нужно быть изрядно безголовым.
И тут челядь за столом зашумела и на разные голоса стали просить песен о чудесах, о небывалом, о странном и несбывшемся. Музыкант улыбнулся, сказал, что есть у него несколько таких песен, только чудеса там такие, что, может быть, кому-то чудесами и не покажутся, но это пусть каждый сам решит. Взял аккорд и запел.
Он пел - словно рассказывал истории. Раскрывались холмы, оттуда выходил Добрый Народец - по делам или по прихоти, иногда они просто показывались людям и исчезали, иногда необратимо меняли ход человеческих судеб. Казалось, то колесо, которое крутится у каждого за спиной и прядет его нить жизни, сейчас находится прямо здесь, в зале, и всем был слышен его шорох и поскрипывание.
Аккорд растаял в воздухе… и все услышали громкий храп - это лорд Уолтер уснул носом в тарелку. Благо, в чистую - он уже успел её вылизать, и нахваливал при этом подливку кухарки Мэри. Тут же его камердинер и пара охранников подхватили храпящее тело и потащили из залы в сторону гостевой башни.
А музыкант продолжал играть.
Следующая песня была о юной красавице, которую волей судьбы выдали за богатого, доблестного и влиятельного старика. Конечно же, она не чувствовала к нему ни малейшей склонности и очень страдала от этого факта. Хотя была ему верной женой, но ровно до того момента, когда однажды перед ней возник из заката прекрасный странник. Странник оказался бродячим певцом, он остался в замке на ночь, а утром явился из путешествия супруг, и убил бы на месте легкомысленную даму, но вдруг откуда ни возьмись явились защитники, и ревнивый старый муж погиб на божьем суде в честном поединке.
Текст Анна с ходу не запомнила, куплетов было много, но мелодия припева просто брала за душу. Она осторожно оглянулась - бабушка куда-то вышла, Кэтрин ушла ещё раньше, а оставшаяся челядь бродила по залу. Тогда она подошла к музыканту, улыбнулась и спросила - нельзя ли ей списать эту прекрасную песню? Ей показалось, что она запомнила мелодию…
Он улыбнулся, достал из вощёного мешочка лист бумаги и подал ей. И сказал, что это он придумал песню много лет назад, и ему очень приятно, что песня понравилась юной и прелестной деве. После чего дева попросила разрешения попробовать гармонию на лютне, попробовала, тут ей подали её собственный инструмент, и к общему удовольствию они спели песню вдвоём.
- Если вы не исчезнете с первым лучом солнца в недрах какой-нибудь окрестной горы, я буду рада спеть с вами наутро. Вернётся мой отец и будет большой праздник.
- Благодарю за приглашение, прекрасная леди. Я жду известий, и пока я их не получу, то с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством.
Вот и славно!
А теперь нужно бежать и заканчивать вышивку на юбке. Она обещала бабушке, что придёт спать не позже полуночи.

* * *

Анна шила и пела, сначала тихонечко, потом громче. Бабушка настрого запретила ей запираться ночью в этой комнате, поэтому дверь была приотворена. Но в двух соседних комнатах никто не спал, поэтому можно было сбросить с головы чепец и не стесняться. Их же с бабушкой спальня находилась за две двери по коридору от лестницы дальше, и уже была заперта - бабушка отправилась спать.
Оставалось не так много - два завитка, да бисер по ним. Анна радовалась близкому завершению работы и напевала ту самую песню, которую после ужина услышала от заезжего музыканта. Точнее, припев от неё. И вдруг услышала незнакомые шаги в коридоре. Бабушка ходила не так, Кэтрин тоже, да и вообще никто из тех, кому дозволялось бывать в этой части дома, так не ходил. Анна подняла голову от шитья и увидела незнакомого ей улыбающегося мужчину. Молодого. И в сравнении с лордом Уолтером он показался ей просто прекрасным.
Подсвечники, в каждом из которых оплывало по пять свечей, давали возможность хорошо разглядеть его. Да и небольшой камин тоже добавлял света.
Он был в простом чёрном суконном дублете и чёрных же шоссах, вокруг запястий виднелись присборенные манжеты, а вокруг шеи - небольшой гофрированный воротник, чистый, но не накрахмаленный. Кожаный пояс с красивой пряжкой и наконечником, она не встречала такого узора никогда. Нож и сумка на поясе. И на правой руке - кольцо, развёрнутое камнем внутрь.
Золотистые вьющиеся волосы немного не достают до плеч. И смеющиеся серые глаза. Нет, не просто серые, а с какими-то странными золотыми искрами. Или это ей в свете свечей померещилось?
Ой, да это же один из охранников лорда Уолтера! Она его мельком видела за столом, а потом он вместе с таким же, видимо, неудачливым товарищем утаскивал бесчувственное тело лорда в спальню.
Он протиснулся в приоткрытую дверь и вошёл. Дверь не шелохнулась и не скрипнула - прямо как в том сне, когда они ходили на чердак с серебряной девушкой.
- Рыжая, как лисичка, поёт, как птичка, как фея вышивает, никто её не знает! Как зовут вас, прекрасная леди? - спросил он.
Ну надо же, какие складные речи! С чего бы это?
- Нет, это я должна вас спросить – с кем я имею честь говорить? Кто среди ночи явился незваным и не позволяет мне труд завершить? - Анна вскочила со стула и не сводила с него глаз - вот ведь! Сейчас как проснётся бабушка да как явится сюда, и скандала не миновать!
Свои складные строки, если таковые случались, она всегда держала при себе. А здесь… само вырвалось.
- Меня зовут Эдвард, и я нанялся в охрану к лорду Уолтеру, чтобы в компании добраться до здешних мест, - он изящно поклонился, и если бы они встретились в танце посреди бальной залы, то Анна никогда бы не подумала, что это охранник. - Я услышал вашу песню. Увы, мне не удалось послушать менестреля после ужина, хотя мне и рассказали, что он замечательно пел, а потом к нему присоединилась прекрасная дева, и они пели вместе. Не вы ли та певица?
- Если даже и я, вам всё равно нечего делать здесь. Если вас услышит моя бабушка - нам обоим не поздоровится.
- А далеко ли бабушка?
- За стеной.
- За стеной никого нет, - покачал он головой. - В конце коридора - может быть, там кто-то спит в комнате за запертой дверью. Крепко спит, между прочим, и сдаётся мне - видит неплохой сон.
- Откуда вы всё это знаете? - вытаращила она глаза, забыв об учтивости и хорошем воспитании.
- Так, - пожал он плечами, - знаю.
- А как вы попали в этот коридор?
- По лестнице, - рассмеялся он. - Только она оказалась старой и рассохшейся, я даже удивился, как это в таком достойном замке - и такая опасная лестница, - он снова улыбнулся.
- Что? Вы пришли со стороны восточной башни? - Анна только что рот не раскрыла от изумления.
Ну да, это кое-что объясняет. Если он пришёл, не как все люди ходят, а так, как только кошки дворовые бегают - понятно, что его никто не услышал! Он не проходил мимо их с бабушкой спальни, вот и всё. Но там чертовски скрипучая старая лестница, её сто лет не ремонтировали и даже она, Анна, там никогда не ходит, потому что боится упасть! Как ему это удалось?
- Да, я попал сюда именно так. Пытался кратчайшим путём пройти из покоев нашего лорда до той комнаты, что отвели мне самому, и услышал вашу песню. Спойте ещё, прекрасная вышивальщица! Век бы слушал ваш голос! И вы так и не сказали, как к вам обращаться.
- Меня назвали именем той, что дала жизнь Пречистой Деве, - улыбнулась Анна.
Она тоже умеет говорить загадками, и нечего тут!
- Значит, вас зовут Анна, - просиял он глазами в ответ.
- Так и есть, - пожала она плечами, пряча улыбку.
- И вы просватаны за лорда Уолтера, - уточнил он.
- Это он вам сказал? - быстро переспросила она.
- И не только мне, уж поверьте. Он всем, кого встретил, об этом рассказал.
- Строго говоря, помолвки ещё не произошло. Ждём моего отца.
- И такая юная прелестная дева пойдёт за этот мешок с кишками? - нахмурил он брови.
- Что-то я пока не придумала варианта получше, - покачала головой Анна. - Я в глаза этого лорда не видела до сегодняшнего вечера, и я ничего даже вообразить не могла о том, каков он из себя.
- Ну… Я провёл рядом с ним две недели, и не могу сказать, что хорошо думаю о нём.
- Ладно, не будем об этом. Я ещё не дала согласия стать его женой. Скажите, это правда, что у лорда был проводник, который быстро и без потерь провёл лорда и его отряд через Змеиные болота?
- Да, был такой. Он вырос в здешних местах.
- Покажете мне его? Может быть, я его знаю?
- Если случай представится, - кивнул он.
Анна ещё раз оглядела его, нахмурилась… никогда в жизни ей не случалось болтать с мужчиной вот так, запросто. Как будто они сто лет знакомы. Приличной девушке, по мнению бабушки, полагалось при одном только виде мужской фигуры в женской комнате завизжать, перебудить весь дом, бросить в него оба подсвечника разом и сжечь всё, что горит, к чертовой матери. И ещё чтобы прибежали все мужчины, какие есть в доме, и растерзали наглеца на месте.
Чёрт побери! И она не бабушка, чтобы делать вид, будто ни разу таких слов ни от кого не слышала и сама не произносила. Да если её разлюбезный отец выдаст её за этот… как сказал Эдвард? Мешок с кишками? То у неё и не останется в жизни ничего доброго и хорошего! Ладно, если он будет домой изредка наезжать, а вдруг дома засядет, и нужно будет терпеть его общество каждый день и каждую ночь? И вообще, есть ли у него дом и что он из себя представляет? Поэтому… Между ними всё равно очень тяжёлый стол и два подсвечника.
- Вы можете присесть, - благовоспитанно кивнула Анна на стул. - Вещи можно сложить вон на тот большой сундук. Кота – туда же. Мне нечего вам предложить - здесь нет ни пищи, ни питья, и более того - я должна завершить работу до полуночи. Не подскажете ли, много ещё у меня времени осталось?
- Около часа, леди, и благодарю вас за гостеприимство, - он сложил обрезки ткани на сундук и сел.
Кот Мурр не пожелал, чтобы его куда-то перекладывал незнакомец, фыркнул, ругнулся коротко и исчез за дверью.
- Тогда я продолжу, а вы можете рассказать мне что-нибудь интересное. Где вам довелось побывать? Уж наверное, не только в Лондоне?
- Вы правы, - коротко поклонился он.
И принялся рассказывать.
Оказывается, он был младшим сыном в семье, никакой собственности у него не было, и денег отец ему тоже выделить не мог. Тогда он отправился наёмничать - в неполных пятнадцать. Побродил по Англии, повоевал во Франции, проехал Италию с севера на юг, сталкивался с корсарами в Средиземном море, и едва не уехал в Америку - Анна даже не особо поняла, где она, эта Америка. Она-то дальше Лондона никуда не ездила. Слушать его было одно удовольствие - рассказывал он отменно. Даже и не важно было, в самом деле всё это с ним случилось, или он придумывал прямо сейчас для неё - уже сами истории будили в ней смутное и неизвестное, хотелось ощутить ветер дальних странствий и увидеть другие земли и другие берега. Хотя бы так, с чужих слов. Потому что кто ещё, кроме него сейчас, мог утверждать, что мир за пределами их замка существует?
Когда часы на главной башне пробили полночь, он поднялся.
- Вы успели завершить ваш труд, леди Анна?
- Да, и спасибо вам за интересный рассказ. Я как будто сама во всех этих местах побывала, - улыбнулась она.
- Скажите, мы увидим на вас это чудесное платье?
- Это возможно. А сейчас - ступайте, доброй ночи. Когда я буду заходить в свою спальню, никаких посторонних звуков вокруг быть не должно!
- Повинуюсь, леди. Надеюсь на новую встречу, - сверкнул он улыбкой и исчез так же бесшумно, как и появился.

* * *

А не пригрезилось ли ей всё это?
И почему глупец-отец не сосватал ей кого-нибудь, похожего на этого пригожего молодца? Может быть, Эдвард останется при лорде, и тогда…
Анна запретила себе думать о том, что тогда. Ведь можно напридумывать себе столько разного, что потом будет очень больно, когда жизнь возьмёт своё!
Она аккуратно сложила иглы и нитки, свернула юбку, задула свечи и отправилась спать. И никого не встретила по дороге.